Истец просил взыскать компенсацию за нарушение исключительных прав на товарные знаки и наименование места происхождения товара. В обоснование он указал, что ответчик хранит продукцию, маркированную этими средствами индивидуализации, с целью последующего введения в гражданский оборот.
Первая инстанция отказала в иске. По ее мнению, хранение контрафактной продукции не может расцениваться как нарушение исключительных прав.
Но Суд по интеллектуальным правам признал такой вывод ошибочным и направил дело на новое рассмотрение. Из ГК РФ следует, что помимо непосредственного введения товаров в оборот использованием товарного знака признается также хранение товаров, маркированных соответствующим товарным знаком, с целью их введения в гражданский оборот на территории России.
В рассматриваемом случае необходимым условием для привлечения нарушителя к ответственности является цель хранения контрафактного товара. Такое хранение признается самостоятельным нарушением исключительного права только в том случае, если осуществляется с целью введения товара в оборот.
При этом наличие цели введения хранимого товара в оборот, а также факт хранения товара от своего имени должны презюмироваться. Соответственно, опровержение презумпций возлагается на лицо, у которого обнаружена контрафактная продукция.
Первая инстанция не исследовала цель хранения продукции ответчиком. Более того, она возложила бремя доказывания на правообладателя. Тогда как факт отсутствия нарушения исключительных прав (хранения продукции без цели ее введения в гражданский оборот) должен был доказывать ответчик.