В споре о досрочном прекращении охраны товарного знака вследствие его неиспользования Президиум Суда по интеллектуальным правам отметил в т. ч. следующее.
ГК РФ устанавливает порядок и способы использования товарных знаков их правообладателями.
Таковым не признается использование товарного знака с внесенными в него преобразованиями, которые меняют его существо.
Под подобной корректировкой существа товарного знака понимается внесение в него таких преобразований, которые могут привести к изменению восприятия этого обозначения в целом или его основных (занимающих доминирующее положение и влияющих на восприятие в целом) элементов.
При этом в нормах ГК РФ нет каких-либо требований относительно размера шрифта зарегистрированного обозначения, места его размещения на упаковке, его доминирующего положения относительно иных размещенных на упаковке обозначений и товарных знаков.
Поэтому подобные обстоятельства не имеют правового значения для разрешения вопроса об использовании товарного знака.
Так, в рассматриваемом деле суд признал таким обстоятельством, не влияющим на вывод об использовании правообладателем обозначения, размещение последнего в т. ч. на упаковке рядом с иным товарным знаком.

ИПО ГАРАНТ

Суд по интеллектуальным правам поддержал решение Роспатента, который признал предоставление правовой охраны товарному знаку недействительным.
Как было установлено, товарный знак сходен до степени смешения с чужим фирменным наименованием, право на которое возникло ранее даты его приоритета. При этом товарный знак и фирменное наименование используются в отношении однородных услуг.
Таким образом, имеется предусмотренное ГК РФ основание, при котором предоставление правовой охраны товарному знаку признается недействительным. Причем оно является абсолютным.
Ввиду чего наличие у правообладателя товарного знака прав на сходное с ним коммерческое обозначение или фирменное наименование не может привести к сохранению его правовой охраны. При этом неважно, когда у него возникли права на эти самостоятельные средства индивидуализации.

ИПО ГАРАНТ

Суд по интеллектуальным правам обратил внимание, что товарный знак подлежит правовой охране только с даты его регистрации. Пусть даже момент, с которого действует исключительное право на товарный знак, устанавливается ретроспективно, т. е. с даты подачи заявки на регистрацию. Все равно обязанность неограниченного круга лиц не нарушать такое право не может возникнуть ранее регистрации.
Следовательно, обозначение, только лишь заявленное на регистрацию в качестве товарного знака и проходящее соответствующую процедуру проверки в Роспатенте, не является средством индивидуализации. И оно не подлежит судебной защите до даты регистрации.
В свою очередь, хозяйствующие субъекты при всей должной осмотрительности и осторожности не могут и не должны знать о поданной заявке на регистрацию товарного знака, сходного с используемым ими обозначением. Этим исключается наличие в их действиях нарушения каких-либо прав подателя такой заявки.

ИПО ГАРАНТ

Компания потребовала запретить обществу использовать в своем фирменном наименовании словесный элемент, сходный до степени смешения с товарными знаками истца (имеющими приоритет).
Суд по интеллектуальным правам счел требования обоснованными.
При этом он отклонил довод о том, что со стороны ответчика нет нарушений, т. к. после предъявления иска он внес изменения в свои учредительные документы, исключив из них виды деятельности, которые являлись однородными продукции и услугам, для индивидуализации которых зарегистрированы товарные знаки истца.
Как пояснил суд, подобное исключение ответчиком из учредительных документов соответствующих видов деятельности безусловно не доказывает, что он прекратил их осуществлять. Это не означает, что требование о пресечении имевших место действий не может быть удовлетворено, поскольку факт нарушения установлен.

ИПО ГАРАНТ

Суд по интеллектуальным правам подчеркнул, что к участию в деле о взыскании в пользу РАО штрафов по лицензионным договорам не требуется привлекать авторов произведений.
По условиям данных договоров ответчику было предоставлено право использовать обнародованные произведения, входящие в репертуар РАО, путем публичного исполнения.
При этом сторонами договоров являются только РАО и ответчик. Следовательно, только их права и обязанности затрагиваются (могут быть затронуты) судебными актами по этому делу.

ИПО ГАРАНТ

Спор возник по поводу взыскания Российским авторским обществом долга по лицензионному договору с компании и ее поручителя.
Относительно подведомственности такого спора Суд по интеллектуальным правам пояснил следующее.
Спор, вытекающий из лицензионных договоров, отнесен к категории дел о защите интеллектуальных прав.
В силу императивного требования законодательства спор о защите интеллектуальных прав с участием организаций, осуществляющих коллективное управление авторскими и смежными правами, рассматривается в арбитражном суде.
Причем такое правило действует, независимо от того, являются участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юрлица, ИП или иные организации и граждане.
Предъявление исковых требований не только к стороне лицензионного договора, но и к поручителю (который является физлицом, не имеющим статуса ИП) не меняет правовую природу подобного судебного спора, т. к. поручительство - способ обеспечения исполнения основного обязательства.

ИПО ГАРАНТ

Одна из самых интересных панельных сессий VII Петербургского Международного Юридического Форума была посвящена проблемам применения принципа добросовестности в частном.
Модератором дискуссии выступила исполняющая обязанности декана юридического факультета - заведующая кафедрой гражданского права юридического факультета СПГУ Наталья Рассказова. В обсуждении приняли участие председатель Суда по интеллектуальным правам РФ Людмила Новоселова, министр юстиции РФ Александр Коновалов, исполнительный вице-президент – начальник центра ГЧП АО «Газпромбанк» Алексей Чичканов, президент израильской русскоязычной адвокатской коллегии «Эли Илья Гервиц» Эли Гервиц, заместитель директора департамента экономического законодательства Минюста Денис Новак и королевский адвокат – барристер Brick Court Chambers Майкл Свейнстон.
Модератор сессии Наталья Рассказова отметила, что защита добросовестности – это не защита идеалов. «Бесспорно как минимум,то, что понятие добросовестности в праве не имеет содержания, отличного от правового. Защита добросовестности - не защита нравственного идеала, а защита доверия в обороте. Применение принципа добросовестности должно быть основано на объективных стандартах», - пояснила эксперт. Отсутствие единых правил добросовестности она назвала опасным для общества.

Председатель Суда по интеллектуальным правам Российской Федерации Людмила Новоселова обратила внимание на то, что изначально принцип добросовестности являлся «запасным» институтом, который осуществлялся в форме отказа в защите прав. Применение этой нормы было довольно редким, и на ее основе суды выявляли типовые ситуации, которые требуют правового регулирования. Однако возможность возмещения убытков на основании ч. 4 ст. 10 ГК постепенно сделала этот институт инструментом генерального деликта. «У нас появился инструмент генерального деликта – запрет действовать недобросовестно и санкция за это, причем санкция вполне конкретная – убытки», - пояснила она. На практике это привело к тому, что доводы со ссылкой на ст. 10 ГК РФ можно встретить практически в каждом втором судебном деле, в особенности, если требование заявляется незадолго до истечения срока исковой давности. При этом судебные акты, опирающиеся на ст. 10 ГК РФ, зачастую недостаточно обоснованы. В частности, суды не указывают, какое же поведение в данной ситуации являлось бы добросовестным и в чем состоит дефект оспариваемых действий стороны. Одним из критериев добросовестности могла бы являться невозможность осуществления права иным образом. Следующая проблема состоит в том, что ссылки на ст. 10 ГК РФ используются вместо, а не наряду со ссылками на материальное право. «Тонкая работа законодателя сводится на нет, стороны уходят от правильной квалификации действия», - заметила Людмила Новоселова. Наконец, очень актуальной проблемой становится отсутствие отраслевых стандартов или кодексов добросовестного, этичного поведения: именно эти акты могут быть источниками знания о том, какое именно поведение является добросовестным. Оптимально, если такие стандарты будут разработаны каждой отраслью самостоятельно, а не направлены сверху регулятором.
После выступления некоторыми участниками форума были высказаны опасения в том, что массовая квалификация дел по ст. 10 ГК РФ фактически означает переход к прецедентной системе права. Отвечая на вопрос из зала о том, как можно противостоять в суде «фактической девальвации ст. 10 ГК РФ», Людмила Новоселова отметила, что эффективной мерой является оспаривание судебного акта по мотиву его необоснованности, поскольку именно надлежащее обоснование является слабым местом складывающейся судебной практики по ст. 10 ГК РФ.
Барристер Brick Court Chambers Майкл Свейнстон заявил об опасности создания общих принципов доктрины добросовестности. «Мои коллеги спорят о желательности общих требований доктрины добросовестности в контексте исполнения всех прав, и здесь я бы хотел со всем уважением к участникам предупредить: это опасно, т.к. может создать достаточное количество проблем, например, в рамках английского права, поскольку это не входит в наши полномочия», - объяснил королевский адвокат.
Исполнительный вице-президент АО «Газпромбанк» Алексей Чичканов пояснил, что после появления в законодательстве принципа добросовестности сотрудники банков почувствовали, насколько ответственными необходимо быть при ведении переговоров. Де-факто законодательство требует от банков оценивать добросовестность участников обслуживаемых этим банком сделок. «В деятельности банка часто возникают вопросы о доброй совести – о том, как нам относиться к клиентам и как клиенты относятся к банкам. Мы, как практики, которые очень часто по многим комплексным сделкам занимаются сложными многогодовыми переговорами, сразу почувствовали на себе, насколько высокая ответственность связана с нашей деятельностью», - сказал Алексей Чичканов.

Министр юстиции РФ Александр Коновалов высказался в пользу появления элементов дополнительной казуистичности в определении понятия «объективная добросовестность». «Выработкой критериев объективной добросовестности должны заниматься суды. Я не верю в то, что это способно сделать какое-то сообщество, даже суженное до корпоративных групп. Все упирается в вопрос доверия к судам. Если мы не доверяем нашим судам, то нам ни принцип добросовестности не поможет, ни максимально казуистичное законодательство, ни что бы то ни было еще», - подчеркнул Министр юстиции.
В качестве итога дискуссии Наталья Рассказова отметила важность общих усилий, размышлений и последующих выводов в работе над действием принципа добросовестности, а также добавила, что инициатива в совершенствовании принципа добросовестности и создания кодексов на эту тему должна исходить от компаний.

Как отметил Суд по интеллектуальным правам, такой результат интеллектуальной деятельности, как ноу-хау (секрет производства), не подлежит госрегистрации.
Поэтому не подлежит госрегистрации и лицензионный договор, предметом которого является указанный объект интеллектуальной деятельности.

ИПО ГАРАНТ

Лицом, заинтересованным в досрочном прекращении правовой охраны неиспользуемого товарного знака, может быть, в частности, производитель однородных товаров (работ, услуг), подавший заявку на регистрацию тождественного или сходного обозначения.
Суд по интеллектуальным правам обратил внимание, что в этих целях БАД и фармацевтические препараты являются однородными товарами, пусть даже это самостоятельные виды продукции.
Также следует учитывать, что однородными между собой могут быть товары и услуги.
Обозначения признаются сходными до степени смешения в отношении однородных товаров и услуг при соблюдении следующих условий: общие назначение и сфера применения товаров и услуг и высокая степень сходства сравниваемых товарных знаков.
Дополнительным фактором применения расширенного подхода к определению однородности может являться факт регистрации противопоставленных товарных знаков для разнообразного диапазона товаров.

ИПО ГАРАНТ

В качестве товарных знаков не регистрируются обозначения, тождественные или сходные до степени смешения с чужими товарными знаками, зарегистрированными ранее для однородных товаров.
Если же правовая охрана чужого товарного знака досрочно прекращена вследствие неиспользования уже после того, как Роспатент отказал в госрегистрации, то это не влечет недействительность данного решения.
На это обратил внимание Суд по интеллектуальным правам.
Он подчеркнул, что правовая охрана неиспользуемого товарного знака прекращается на будущее.
А устранение обстоятельств, из-за которых было отказано в регистрации товарного знака, не влечет отмену решения Роспатента, если они существовали к моменту его вынесения. Их устранение по общему правилу может являться основанием для подачи новой заявки на регистрацию товарного знака.
Если товарный знак является международным и поставлен вопрос о распространении его правовой охраны на территорию России, аналогичная процедура предусмотрена международным договором.

ИПО ГАРАНТ