Суд по интеллектуальным правам отметил, что право получения компенсации за нарушение исключительных прав на произведения может быть передано по договору цессии.
Предмет такого договора необходимо конкретизировать (указать период, за который передается право (требование), конкретные нарушения).
Подобный договор может быть заключен и тогда, когда размер компенсации устанавливается по усмотрению суда и его невозможно исчислить до вынесения судебного акта. Но и в этом случае предмет договора нужно определить посредством каких-либо критериев.
Отсутствие условий, позволяющих идентифицировать уступленное право, свидетельствует о несогласованности предмета договора и влечет признание его незаключенным.

Суд по интеллектуальным правам подчеркнул, что использование товарного знака без согласия правообладателя уже само по себе указывает на контрафактность продукции.
Правообладатель не обязан подтверждать контрафактность товаров, маркированных обозначением, сходным с его товарным знаком. Именно ответчик, который реализовывал такую продукцию, должен доказать легальность ее происхождения, т. е. соблюдение исключительных прав.
Кроме того, является ошибочным вывод о том, что контрафактность продукции в данном случае может подтверждаться только результатами специальных исследований.

Индивидуальный предприниматель обратился в Суд по интеллектуальным правам с иском о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по международной регистрации в отношении товаров 33 класса МКТУ.
Рассмотрев материалы дела, оценив все доказательства в совокупности и взаимосвязи, суд счел иск не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
Доказательств, подтверждающих совершение истцом необходимых подготовительных действий для использования обозначения «ДЖАНГО» при производстве алкогольной продукции (33-го класса МКТУ), в материалы дела представлено не было. Наличие лицензионных договоров, в соответствии с которым истец как правообладатель предоставил права использования своих товарных знаков иным лицам, также не доказывает его реального намерения использовать обозначение «ДЖАНГО» для производства товаров 33 класса МКТУ.
Сама по себе подача заявки на регистрацию обозначения, сходного до степени смешения со «старшим» товарным знаком, не является достаточным доказательством заинтересованности лица в смысле, определенном пунктом 1 статьи 1486 ГК РФ.
Кроме того, судом было отмечено, что деятельность по обороту товаров, содержащих этиловый спирт, алкогольной и спиртосодержащей продукции, перечисленных в 33 классе МКТУ, подлежит обязательному лицензированию в соответствии с положениями Федерального закона от 22.11.1995 № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции».
В материалы дела не представлено каких-либо сведений о наличии у предпринимателя лицензии на осуществление деятельности по производству и реализации алкогольной продукции.
С учетом вышеизложенного суд пришел к выводу о том, что истец не доказал наличие у него законного интереса в досрочном прекращении правовой охраны оспариваемого товарного знака, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Информацию по делу можно получить по указанной ссылке.
Божьева Д.Д.,
помощник судьи

В адрес компании было вынесено антимонопольное предписание.
Поводом для этого послужил публичный показ компанией кинофильмов без выплаты авторского вознаграждения композиторам, являющимся авторами музыкальных произведений, использовавшихся в кинофильмах (без заключения договора с РАО).
Суд по интеллектуальным правам не нашел нарушений со стороны компании и отметил в т. ч. следующее.
Исходя из ГК РФ, исключительные права авторов произведений, правомерно вошедших в состав аудиовизуального произведения, ограничены.
Так, например, при публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю аудиовизуального произведения указанный композитор сохраняет право на вознаграждение за упомянутые виды использования его музыкального произведения.
Однако сам факт использования аудиовизуального произведения без договора с композитором не является нарушением исключительных прав последнего и не влечет наступления ответственности по данному основанию.

Как указал Суд по интеллектуальным правам, лицо, которому на основании неисключительной лицензии предоставлены права на товарные знаки, не может получить компенсацию за их незаконное использование.
Неисключительный лицензиат для защиты своих интересов против третьих лиц вынужден обращаться к обладателю исключительного права за содействием.
Указание в договоре на право неисключительного лицензиата обращаться с иском в суд не свидетельствует о возможности взыскания в его пользу компенсации за нарушение исключительных прав. Такое право предоставлено только обладателям исключительной лицензии.

Общество «Купишуз» обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой на постановление суда апелляционной инстанций, которым было отменено решение суда первой инстанции и требования истца о взыскании компенсации за нарушение исключительного права были удовлетворены частично.
Отказывая в удовлетворении исковых требований правообладателя, суд первой инстанции исходил из наличия в действиях истца злоупотребления правом, поскольку судом было установлено, что истец с даты получения исключительного права на спорный товарный знак до вынесения решения Суда по интеллектуальным правам по делу № СИП-90/2015, которым досрочно прекращена правовая охрана товарного знака в отношении части товаров 25-го класса МКТУ, не являлся ни производителем, ни лицом, осуществляющим оборот обуви.
Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя исковые требования правообладателя спорного товарного знака частично, суд апелляционной инстанции исходил из недоказанности факта наличия в действиях правообладателя спорного товарного знака злоупотребления правом.
При этом суд апелляционной инстанции, принимая во внимание разъяснения, данные в пункте 39 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, указал, что иск по настоящему делу был подан 16.02.2015, тогда как исковое заявление в рамках дела № СИП-90/2015 было подано 24.02.2015.
В обоснование кассационной жалобы общество «Купишуз» указало на неправомерность выводов суда апелляционной инстанции об отсутствии в действиях правообладателя злоупотребления правом. Суд по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе, проверив правильность применения судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения кассационной жалобы общества «Купишуз».
Судебная коллегия согласилась с выводами суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для признания наличия в действиях правообладателя злоупотребления правом.

Более подробно с обстоятельствами дела можно ознакомиться в карточке дела ссылке.

Компенсация за нарушение исключительных прав на товарные знаки "GOLDEN LADY" ("Голден Леди") была взыскана в евро, так как истец и ответчик являются иностранными юрлицами.
Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу, что валюта компенсации определена неверно.
ГК РФ предусмотрены пределы компенсации и валюта, в которой она подлежит взысканию, - рубли.
Еще Президиум ВАС РФ указывал, что компенсация за нарушение исключительного права подлежит взысканию вместо возмещения убытков, поэтому она может быть определена только в рублях.
При этом вопрос о валюте, в которой подлежит исполнению решение суда, разрешается в рамках процедуры исполнения судебного акта, а не при рассмотрении спора по существу.

В силу ГК РФ при переходе исключительного права на товарный знак без заключения договора с правообладателем его правовая охрана может быть прекращена по иску заинтересованного лица, если будет доказано, что такой переход вводит потребителей в заблуждение относительно товара или его изготовителя.
Суд по интеллектуальным правам подчеркнул, что истец должен обладать заинтересованностью на момент перехода права на товарный знак. И его права должны быть нарушены либо затрагиваться в период осуществления такого перехода.
Соответственно, если истец обосновывает свою заинтересованность желанием самостоятельно использовать сходное обозначение, то он должен доказать наличие этого намерения на момент перехода. Возникновение же этого желания позднее и подача иска по истечении длительного времени после перехода исключительного права не свидетельствуют о наличии заинтересованности.

Суд по интеллектуальным правам отметил, что общая норма ГК РФ, предусматривающая досудебный (претензионный) порядок урегулирования спора о расторжении договора, распространяется и на договор коммерческой концессии.
При этом специальная статья ГК РФ, закрепляющая право сторон отказаться от названного договора, касается его прекращения во внесудебном порядке. Она не регулирует вопросы его расторжения в суде.
В указанной статье нет специальных положений, регулирующих порядок предъявления в суд требования о расторжении договора коммерческой концессии. Поэтому применяется общая норма.

Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 21.10.2016 решение Арбитражного суда Астраханской области от 27.04.2016 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.07.2016 по делу № А06-11504/2015 отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Астраханской области.
Общество с ограниченной ответственностью «ТД ГраСС» (далее – общество) обратилось в Арбитражный суд Астраханской области с иском к индивидуальному предпринимателю Морозову Роману Александровичу (далее – предприниматель) о взыскании 500 000 рублей компенсации за незаконное использование товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 532838.
Заявленные по настоящему делу требования были мотивированы тем, что в магазине «Всё для автомоек», расположенном по адресу: г. Астрахань, ул. Ширяева, 2а, предпринимателем Морозовым Р.А. реализуется продукция – средство для автомобилей под названием Active Foam Effect, на этикетке которого нанесено комбинированное обозначение, сходное до степени смешения с комбинированным товарным знаком, включающим выполненное прописными буквами в латинице словесное обозначение «GRASS», по свидетельству Российской Федерации № 532838, на который у общества «ТД ГраСС» имеется исключительная лицензия.
При этом происхождение этого товара истцу не известно, а действующим на основании дилерского договора от 31.08.2011 № ТД 11/07 на территории Астраханской области эксклюзивным продавцом продукции истца индивидуальным предпринимателем Пенкиным О.В. (привлечен к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора) маркированная спорным товарным знаком продукция ответчику не поставлялась.
Факт реализации ответчиком средства для автомобилей под названием Active Foam Effect, на этикетку которого нанесен товарный знак со словесным обозначением «GRASS», подтвержден товарным чеком от 21.10.2015 № 3 и признан ответчиком, сообщившим в судебном заседании, что первичная товаро-сопроводительная документация в отношении этой продукции у него отсутствует, а индивидуальный предприниматель Пенкин О.В. подтвердил доводы истца о том, что он выпускаемую обществом «ТД ГраСС» продукцию предпринимателю Морозову Р.А. не поставлял.
Вместе с тем, указав в том числе на те обстоятельства, что на дату судебного разбирательства у истца приобретенный у ответчика товар не сохранился, в связи с чем установить оригинальность спорной продукции суду не представляется возможным, а заключение эксперта о контрафактности спорной продукции в материалы дела не представлено, суд первой инстанции констатировал неподтвержденность факта неправомерного использования товарного знака, в связи с чем в иске отказал.
Суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции поддержал, также указав на отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих контрафактность спорного товара, и на утрату возможности проведения судебной экспертизы на предмет проверки соответствия приобретенного у ответчика средства оригинальной продукции истца.
Суд кассационной инстанции при рассмотрении жалобы истца пришел к выводу, что суды неправильно применили положения статей 1229, 1484 и 1487 ГК РФ и неправомерно переложили на истца бремя доказывания наличия либо отсутствия у ответчика права на использование указанного товарного знака, поскольку именно ответчик должен представить доказательства соблюдения исключительных прав правообладателя используемого товарного знака. Применительно к данному случаю — доказательства легального происхождения спорного товара.
Ответчиком такие доказательства не представлялись, а истцом факт дачи согласия на использование товарного знака на спорном товаре отрицался.
Кроме того, суд кассационной инстанции обратил внимание на то, что в данном случае, обязав истца представить доказательства контрафактности вводимой ответчиком на возмездной основе в гражданский оборот продукции, суды фактически возложили на истца обязанность доказывать наличие вины в действиях ответчика, что противоречит положениям статей 401, 1250 ГК РФ.

С документами по делу можно ознакомиться по данной ссылке.
Ларшин Р.В.,
помощник судьи