Поводом для обращения общества в суд послужило размещение сведений о его товарах, фирменном наименовании на сайтах-двойниках.
При этом на сайтах были указаны иные телефоны и адреса производителя продукции.
В связи с этим общество предъявило иск в т. ч. к регистратору доменов.
Суды двух инстанций пришли к выводу о том, что требования необоснованны.
Суд по интеллектуальным правам отправил дело (в отдельной части) на новое рассмотрение и пояснил следующее.
Нижестоящие суды посчитали, что регистратор доменных имен не может нести ответственность за информацию, размещенную на сайте, переход к которому осуществляется посредством этих имен.
Однако по ГК РФ информационный посредник (в т. ч. лицо, предоставляющее возможность доступа к материалу сети) несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав на общих основаниях при наличии вины с учетом отдельных особенностей.
Такой посредник не отвечает, если он не знал (и не должен был) о том, что результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации используются неправомерно. При этом он должен принять необходимые и достаточные меры для прекращения нарушения в случае получения им соответствующего заявления правообладателя.
В данном деле истец ссылался на такое уведомление, которое ответчик оставил без внимания.
Кроме того, нижестоящие суды сослались на то, что этот ответчик не оказывает услуги хостинга для доменных имен, адресующих к спорным сайтам.
Однако надо было учесть положения Правил регистрации доменных имен в домене ".RU" и ".РФ".
Регистратор доменных имен либо сам предоставляет услуги хостинга (сервера для размещения файлов сайта, к которому адресует доменное имя), либо делегирует доменное имя.
Такое делегирование осуществляется путем внесения записей об адресах серверов лица, оказывающего услуги хостинга.
Невнесение регистратором соответствующих записей приведет к отсутствию техвозможности у пользователей обратиться к сайту по доменному имени.
Таким образом, как в случае предоставления услуг хостинга, так и при делегировании домена регистратор доменного имени предоставляет возможность доступа через зарегистрированное им доменное имя к материалу в сети Интернет на соответствующем сайте.
При этом он в любом случае имеет возможность ограничить (приостановить, прекратить) доступ к такому материалу для пользователей.

Реализуя право на внесение изменений в формулу оспариваемого патента, компания представила уточненную формулу изобретения, которая была скорректирована путем включения в независимый пункт 1 формулы признаков из описания к патенту, что привело к изменению назначения охарактеризованной в независимом пункте 1 формулы композиции, с которой был выдан патент.
Ввиду того, что данные признаки отсутствовали в формуле изобретения, их наличие в уточненной формуле привело, как обоснованно отмечено Роспатентом в отзыве на кассационную жалобу, к возникновению нового объекта, на который патент не выдавался.
Признавая правильными выводы Роспатента и суда первой инстанции о невозможности изменения формулы изобретения путем включения в независимый пункт 1 формулы признаков из описания к патенту, президиум Суда по интеллектуальным правам отметил следующее.
Согласно абзацу первому пункта 4.9 Правил № 56 предложение о внесении изменений в формулу изобретения направлено на устранение причин, послуживших единственным основанием для вывода о несоответствии рассматриваемого объекта условиям патентоспособности, а также основанием для вывода об отнесении заявленного объекта к перечню решений (объектов), не признаваемых патентоспособными изобретениями, полезными моделями, промышленными образцами. В то же время предложение о внесении изменений в формулу изобретения, основанное на абзаце втором указанного пункта, направлено на избежание признания патента недействительным полностью и сохранение его действия в объеме измененной формулы изобретения.
В связи с этим допустимыми будут являться те изменения формулы изобретения, которые не направлены на расширение объема охраны, например путем изменения назначения изобретения, а основаны на использовании признаков, ранее включенных в эту формулу, что приводит к сужению объема охраны.
В то же время привнесение в формулу изобретения признаков из описания, ранее не предусмотренных формулой изобретения, приведет к возникновению нового объекта, на который патент не выдавался, нарушителями прав на который будут третьи лица, добросовестно использовавшие этот иной, прежде не считавшийся запатентованным объект.
Следовательно, внесение подобных изменений в формулу изобретения приводит не к признанию патента недействительным частично, как это вытекает из смысла пункта 1 статьи 29 Патентного закона, а к предоставлению правовой охраны на новый объект.
В связи с этим уточнение формулы изобретения путем внесения признаков из описания возможно только до принятия по заявке решения о выдаче патента на изобретение.

Содержащаяся в кассационной жалобе ссылка на незаконное использование истцом чужого товарного знака приведена производственным кооперативом без какой либо связи с обжалуемым решением и предметом спора, в связи с чем не может являться основанием для отмены судебного акта.

Поводом для обращения заявителя в суд стал отказ Роспатента в удовлетворении его возражения против охраны бренда компании.
Как указал заявитель, словесное обозначение, зарегистрированное как товарный знак, представляет собой название известной музыкальной группы ("Bad Boys Blue").
Поэтому регистрация такого бренда способна ввести потребителя в заблуждение.
Президиум Суда по интеллектуальным правам не поддержал такую позицию и указал следующее.
По ГК РФ не допускается регистрация в качестве брендов обозначений, представляющих собой или содержащих элементы, которые являются ложными или способными ввести в заблуждение потребителя относительно товара либо его изготовителя.
В данном случае согласно словарно-справочным материалам слова, входящие в фразу "Bad Boys Blue", означают: "bad" - плохой, "boys" - мальчик во множественном числе, "blue" - голубой, синий (см. slovari.yandex.ru). Словосочетание может быть переведено по-разному, как вариант - "Плохие парни в синем".
Сам по себе спорный товарный знак является фантазийным, поскольку не несет информации относительно производителя или места его нахождения.
Проведенный анализ интернет-сведений показал, что "Bad Boys Blue" - это евродиско-группа, образованная в Кельне в 1984 г., которая за свою историю выпустила около 30 хит-синглов, попавших в чарты многих стран мира.
Основной состав группы распался в 2005 г. В дальнейшем участники группы создали свои коллективы и выступали самостоятельно. В данное время эти музыканты проживают в Великобритании и Польше.
Нет фактических данных о том, что российский потребитель хорошо осведомлен о месте происхождения этой музыкальной группы и однозначно ассоциирует его с Германией.
Сама по себе популярность песен музыкальной группы не свидетельствует о том, что потребитель будет воспринимать в отношении товаров и услуг спорное обозначение как указание на место нахождения группы.
После распада названной группы участники создали свои коллективы, которые выступали в разных странах. С учетом этого на дату приоритета оспариваемого товарного знака нельзя установить, относительно какой страны должен быть введен в заблуждение потребитель.
Кроме того, заявитель (продюсер одного из бывших участников группы) не доказал свою заинтересованность в оспаривании спорного товарного знака.
Таким образом, регистрация подобного бренда не противоречит закону.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на то, что правовое регулирование процессуальных отношений должно создавать оптимальные условия для справедливого разбирательства, обеспечивать равенство сторон в отстаивании позиции и способствовать урегулированию или разрешению спора с наименьшими затратами и в минимальные сроки.
В деле общества с ограниченной ответственностью «ВЕРСЕТ» (далее – общество), где рассматривался вопрос об обоснованности вывода административного органа в признании патента Российской Федерации № 86582 на промышленный образец «Прибор для систем безопасности» недействительным, Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции на одном из судебных заседаний также напомнил общие принципы гражданского судопроизводства заявителю, после чего вынес решение об отказе в удовлетворении его исковых требований.
Общество, не согласное, в том числе, с процессуальными действиями суда первой инстанции обратилось в президиум Суда по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, требуя отменить судебный акт суда первой инстанции и направить дело на новое рассмотрение.
По мнению общества, нарушение норм процессуального права выразилось в том, что суд первой инстанции вопреки положениям статей 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с частью 5 статьи 200 названого Кодекса необоснованно возложил на него бремя доказывания отсутствия законности и обоснованности вынесенного административным органом ненормативного правового акта.
Президиум Суда по интеллектуальным правам по результатам рассмотрения кассационной жалобы общества пришел к выводу, что обжалуемое решение суда первой инстанции отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 3 статьи 15 и частью 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
При этом, соглашаясь с процессуальными действиями суда первой инстанции, президиум Суда по интеллектуальным правам исходил из объёма реализованных процессуальных прав обществом, отсутствия в них добросовестности.
Указанное постановление может быть интересно читателю тем, что президиум Суда по интеллектуальным правам, соглашаясь с изложенной в решении суда первой инстанции правовой позицией, выразил общую мысль принципа добросовестности в арбитражном процессе, коррелирующую с правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», где суды получили право самостоятельно признавать недобросовестным поведение участника гражданского спора, даже если об этом не просила противоположная сторона.
Таким образом, можно констатировать, что судебная практика Суда по интеллектуальным правам балансирует между строгостью буквального толкования законов и учетом интересов участников спорных правоотношений – оценкой последствий принятых судебных актов с точки зрения экономической и житейской логики, а также учитывая правовые подходы Верховного суда Российской Федерации.

Вместо предисловия – настоящая правовая заметка подготовлена по результату оценки судебных актов, опубликованных в информационно-телекоммуникационной сети «Интерне» по адресу: http://kad.arbitr.ru/Card/8c8a81fb-a1b0-4b97-bba2-9e4809aeb274, и может носить субъективное мнение автора, ввиду чего направляю читателя к первоисточнику.

Внесены поправки в ФКЗ о Верховном Суде РФ и ФКЗ об арбитражных судах. Они разработаны в целях реализации постановления КС РФ. Речь идет о полномочиях Верховного Суда по оспариванию в первой инстанции нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ). Ранее в Верховном суде не допускалось оспаривание актов, которые не являются нормативными, но при этом содержат обязательные разъяснения (нормативное толкование) законоположений, которые могут противоречить их действительному смыслу.
Внесенные изменения устанавливают полномочия Верховного Суда России по рассмотрению в качестве суда первой инстанции административных дел об оспаривании актов ФОИВ (в т. ч. ЦБ РФ, ГВФ), содержащих разъяснения законодательства, которые формально не являются нормативными правовыми актами, но фактически обладают нормативными свойствами.
Подобные полномочия по рассмотрению в первой инстанции разъясняющих писем ФОИВ в интеллектуальной сфере предоставлены Суду по интеллектуальным правам.
Федеральный конституционный закон вступает в силу по истечении 30 дней после дня его официального опубликования.

Требование: о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака.
Решение: требование удовлетворено в связи с принятием судом полного признания иска ответчиком.
Постановление президиума СИП: ответчик обратился с кассационной жалобой, в которой выразил несогласие с решением суда. В ходе рассмотрения кассационной жалобы истец и ответчик ходатайствовали об утверждении мирового соглашения, одним из условий которого было «товарный знак сохраняет силу в полном объеме».
В удовлетворении ходатайства об утверждении мирового соглашения отказано в связи со следующим.
После вынесения решения товарный знак был отчужден по договору в отношении всех товаров и услуг в пользу китайской компании, вследствие чего условие мирового соглашения о том, что «товарный знак № 324923 остается в силе в полном объеме», не соответствует закону, так как предусматривает распоряжение исключительным правом на весь товарный знак, что выходит за пределы заявленных требований и в части, переданной китайской компании, включено в предмет договора неуполномоченным лицом.
Кроме того, восстановление правовой охраны этого товарного знака в отношении услуг 35-го класса МКТУ «продвижение товаров (для третьих лиц), в том числе коммерческая реализация (продажа) товаров» и их закрепление за обществом (поскольку исключительное право на товарный знак в отношении этих услуг не перешло к новому правообладателю в момент государственной регистрации договора об отчуждении товарного знака), может нарушать права китайской компании.
Вместе с тем признав иск, ответчик таким образом согласился с доводами предпринимателя о наличии у него заинтересованности в досрочном прекращении правовой охраны спорного товарного знака, а также с фактом его неиспользования в исследуемый трехлетний период и необходимостью досрочного прекращения правовой охраны этого товарного знака без возможности восстановления его действия.
Суд первой инстанции в соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принял признание ответчиком иска и удовлетворил исковые требования.
Правомерность принятия судом первой инстанции признания иска никем не оспаривается.
Из смысла и содержания норм, регламентирующих примирение сторон, а также из задач судопроизводства в арбитражных судах следует, что примирение сторон осуществляется на взаимоприемлемых условиях и влечет за собой окончательное прекращение гражданско-правового спора (полностью либо в соответствующей части) (пункт 15 постановления Пленума ВАС РФ № 50).
Несмотря на признание обществом факта неиспользования товарного знака в отношении услуг 35-го класса МКТУ «продвижение товаров (для третьих лиц), в том числе коммерческая реализация (продажа) товаров», положения мирового соглашения фактически возвращают обществу, признавшему неисполнение своей обязанности по использованию товарного знака, право легальной монополии в отношении данного обозначения.
С учетом этого утверждение мирового соглашения, заключенного сторонами после вынесения окончательного судебного акта по спору при наличии принятого судом и никем не оспоренного заявления о признании ответчиком иска, противоречит статье 49 и части 3 статьи 141 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также статьям 1484 и 1486 Гражданского кодекса Российской Федерации, системное толкование которых позволяет сделать вывод об обязанности правообладателя использовать зарегистрированный товарный знак как условие сохранения права на него.
В связи с отказом в утверждении мирового соглашения кассационная жалоба рассмотрена по существу. В удовлетворении ее отказано, так как она свидетельствует о несогласии ее заявителя с решением Суда по интеллектуальным правам от 01.06.2015, но не содержит таких-либо доводов, свидетельствующих о незаконности судебного акта, оснований, по которым лицо, подающее жалобу, обжалует решение, со ссылкой на законы или иные нормативные правовые акты, обстоятельства дела и имеющиеся в деле доказательства.

Установленные в другом деле обстоятельства заинтересованности общества в досрочном прекращении правовой охраны товарных знаков не имеют значение для настоящего дела об оспаривании ненормативного правового акта в силу различных предметов доказывания и подлежащих установлению обстоятельств анализируемых дел.

Установлена госпошлина при подаче административного искового заявления об оспаривании актов федеральных органов исполнительной власти, иных федеральных государственных органов, ЦБ РФ, государственных внебюджетных фондов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами. Для физлиц она составит 300 руб., для организаций - 4 500 руб. Речь идет о делах, рассматриваемых Верховным Судом РФ.
Введена госпошлина при подаче заявления об оспаривании актов федеральных органов исполнительной власти в сфере патентных прав и прав на селекционные достижения, на топологии интегральных микросхем, на секреты производства (ноу-хау), на средства индивидуализации юрлиц, товаров, работ, услуг и предприятий, на использование результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами. Физлица должны будут уплачивать 300 руб., юрлица - 2 000 руб. Это касается дел, рассматриваемых Судом по интеллектуальным правам.
Федеральный закон вступает в силу по истечении одного месяца со дня его официального опубликования.

Учреждение потребовало взыскать с компании штраф за ненадлежащее исполнение условий лицензионного договора.
Также учреждение просило обязать компанию предоставить отчетную документацию.
Как указал истец, согласно лицензионному договору, заключенному с ответчиком, после прекращения срока действия данной сделки ее положения применяются до окончательного урегулирования отношений сторон по платежам.
Поэтому предусмотренная этим договором обязанность ответчика предоставлять истцу отчеты об использовании результата интеллектуальной деятельности (далее - РИД) должна исполняться вне зависимости от использования РИД или любых других обстоятельств.
Отчетную документацию за очередной период ответчик не предоставил.
Поэтому он должен нести ответственность в виде уплаты штрафа, а также исполнить обязательство по представлению отчета.
Суд по интеллектуальным правам не поддержал такую позицию и указал в т. ч. следующее.
По ГК РФ лицензиат обязан представлять лицензиару отчеты об использовании РИД или средства индивидуализации, если этим соглашением не предусмотрено иное.
По смыслу норм ГК РФ для договора, срок действия которого установлен им самим, истечение такого периода означает, что, по общему правилу, прекращаются обязательства, вытекающие из него.
В данном деле исходя из обстоятельств дела срок действия лицензионного договора истек. После этого ответчик не использовал РИД.
В связи с этим в силу ГК РФ прекратились и обязательства ответчика по предоставлению отчетной документации.
Тот факт, что ответчик определенное время предоставлял отчеты и после окончания действия лицензионного договора, на указанный вывод не влияет.
Наличие задолженности по уплате лицензионных платежей также не опровергает указанное утверждение, поскольку обязанность по предоставлению отчетов обусловлена исключительно фактом использования РИД.