Решением Суда по интеллектуальным правам от 17.02.2017 решение Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 21.10.2016 о частичном отказе в государственной регистрации товарного знака со словесным элементом «МАТРИЦА» по заявке № 2014737499 оставлено в силе.
Индивидуальный предприниматель Батршина Гузель Радиковна (далее – предприниматель) обратилась в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 21.10.2016 об отказе в удовлетворении возражения, поданного в отношении решения Роспатента от 18.03.2016, в части отказа в государственной регистрации товарного знака по заявке № 2014737499 в отношении услуг 35-го и части услуг 37-го классов в отношении услуг 35-го и части услуг 37-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков, учрежденной Ниццким соглашением, заключенным в 1957 году (далее – МКТУ).
Судом установлено, что 07.11.2014 в Роспатент от предпринимателя поступила заявка № 2014737499 на регистрацию комбинированного товарного знака со словесным элементом «МАТРИЦА».
Правовая охрана по названной заявке испрашивалась для товаров и услуг 35-го, 36-го и 37-го классов МКТУ.
Решением Роспатента (заключение формальной экспертизы от 18.03.2016) было принято решение о государственной регистрации товарного знака по заявке № 2014737499 только в отношении услуг 36-го и части услуг 37 классов МКТУ, в регистрации названного товарного знака в отношении услуг 35-го и части услуг 37-го классов МКТУ было отказано по мотивам ее несоответствия требованиям статей 1477, 1481 и пункта 6 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).
Отказывая предпринимателю в удовлетворении заявленного требования, Роспатент руководствовался тем, что предприниматель уже обладает исключительным правом на тождественный товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 307006, состоящий из словесного элемента «МАТРИЦА» и изобразительного элемента в виде стилизованного изображения фасада здания, зарегистрированный в отношении однородных услуг 35, 36-го и 37-го классов МКТУ, в связи с чем заявленное обозначение в силу статей 1477 и 1481 ГК РФ не может быть фактически повторно зарегистрировано в качестве товарного знака на имя того же заявителя, поскольку предпринимателю не может быть предоставлено еще одно исключительное право на тот же, по сути, товарный знак и в том же объеме правовой охраны.
Обжалуемым ненормативным правовым актом Роспатента от 21.10.2016 в удовлетворении возражения заявителя от 08.04.2016 против решения формальной экспертизы было отказано по тем же мотивам.
Будучи несогласным с названным решением Роспатента от 21.10.2016, предприниматель обратилась в Суд по интеллектуальным правам за судебной защитой нарушенного права.
Суд по интеллектуальным правам, рассмотрев заявление предпринимателя, пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований. Суд поддержал выводы, сделанные Роспатентом в оспариваемом ненормативном правовом акт, а также отклонил доводы заявителя по следующим основаниям.
Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 ГК РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 названной статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.
Между тем, правообладатель может на основании статей 1233 и 1236 ГК РФ самостоятельно распорядиться исключительными правами на тождественные товарные знаки путем предоставления разным лицам исключительных лицензий.
Таким образом, разным лицам могут быть предоставлены исключительные лицензии на один и тот же, по сути, товарный знак, что, в свою очередь, прямо противоречит основной функции товарного знака, установленной пунктом 1 статьи 1477 ГК РФ – индивидуализировать товары (услуги) юридических лиц или индивидуальных предпринимателей.
Более того, предусмотренная Кодексом возможность отчуждения товарного знака, может повлечь существование двух тождественных товарных знаков, принадлежащих разным лицам в отношении одних и тех же услуг, что в свою очередь, прямо противоречит индивидуализирующей функции товарного знака.
Вместе с тем судебная коллегия отметила, что действующее законодательство не содержит положений, которые бы запрещали одному лицу обладать исключительными правами на серию товарных знаков.
Между тем заявление по спорной заявке на регистрацию обозначения, тождественного имеющемуся товарному знаку и в отношении тех же услуг, то есть фактически одного и того же средства индивидуализации, не свидетельствует о намерениях предпринимателя обладать серией товарных знаков, поскольку под серией товарных знаков, как это следует из правовой позиции высшей судебной инстанции, изложенной в пункте 33 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, понимается совокупность знаков, принадлежащих одному правообладателю, зависимых друг от друга, связанных между собой наличием одного и того же доминирующего элемента, имеющих фонетическое и семантическое сходство, а также несущественные графические отличия, не изменяющие сущность товарных знаков.
Довод предпринимателя о том, что ссылка Роспатента на противоречие регистрации заявленного обозначения в качестве товарного знака природе исключительного права не основана на нормах материального права, судебной коллегией отклонена, как основанная на неверном толковании норм права самим заявителем.
При этом судебная коллегия отметила следующее.
Из положений пункта 2 статьи 1496 ГК РФ следует, что если заявки на тождественные товарные знаки в отношении совпадающих полностью или частично перечней товаров поданы одним и тем же заявителем и эти заявки имеют одну и ту же дату приоритета, товарный знак в отношении товаров, по которым указанные перечни совпадают, может быть зарегистрирован только по одной из выбранных заявителем заявок.
Фактически данной нормой права законодатель предусмотрел, что не может быть два или три исключительных права, одинаковых по содержанию, на один и тот же объект, поскольку в ином случае право перестает быть исключительным.
Повторное предоставление исключительных прав на тот же самый объект правовой охраны противоречит самому характеру признания прав, поскольку для наделения носителя какими-либо правами достаточно одного раза фиксации соответствующего правового факта.
Вместе тем статьей 1481 ГК РФ предусмотрено, что свидетельство на товарный знак удостоверяет исключительное право на товарный знак в отношении товаров, указанных в свидетельстве, то есть очевидно, что исключительное право удостоверяется только одним документом.
Как следует из системного анализа вышеуказанных норм права, на каждый товарный знак, то есть обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается единое по своему характеру исключительное право. Таким образом, действующее законодательство не предусматривает возможности признания на один и тот же товарный знак нескольких исключительных прав.
Между тем признание множества исключительных прав на один и тот же объект в пределах одной юрисдикции противоречило бы абсолютной природе исключительных прав и повлекло бы за собой невозможность обособления товарного знака как объекта гражданских прав и исключительных прав на него.
В связи с вышеизложенным Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

С документами по делу можно ознакомиться по данной ссылке.
Ларшин Р.В.,
помощник судьи

Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 17.02.2017 решение Арбитражного суда Томской области от 15.08.2016 по делу № А67-3407/2016 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2016 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 7 по Томской области – без удовлетворения.
Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы № 7 по Томской области (далее – административный орган, инспекция) обратилась в Арбитражный суд Томской области с заявлением об обязании закрытого акционерного общества «Русско-китайская инвестиционная компания по развитию торгово-промышленного сотрудничества в Томской области» (далее – общество, (сокращенное фирменное наименование общества – ЗАО «Роскитинвест»)) привести свое фирменное наименование в соответствие с пунктом 4 статьи 1473 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), а также в месячный срок после вступления решения суда в законную силу обязать общество представить в регистрирующий орган заявление о государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные документы этого юридического лица.
Установив, что в данном конкретном случае содержащееся в сокращенном фирменном наименовании ответчика сокращение «Рос» представляет собой устойчивое общеизвестное буквенное сочетание, сокращенное от «Российский», «Россия», вызывающее стойкую ассоциацию потребителя с участием государства в деятельности организации либо с особой значимостью деятельности данной организации в государственных интересах, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности заявленных инспекцией требований об обязании общества внести в названной части соответствующие изменения в свои учредительные документы.
Вместе с тем суд первой инстанции не усмотрел правовых оснований для удовлетворения заявленных требований в полном объеме.
Не согласившись с решением суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований, истец обратился в Седьмой арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просил решение суда в части отказа в исключение слова «Кит», так как это сокращенное наименование иностранного государства «Китай» – отменить, в этой части заявленные требования удовлетворить.
Суд апелляционной инстанции, выводы суда первой инстанции в обжалуемой части поддержал.
При этом суд апелляционной инстанции указал, что вопреки положениям части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, истцом не представлено бесспорных доказательств, подтверждающих, что в фирменном наименовании ЗАО «Роскитинвест» содержится сокращение, производное от официального наименования иностранного государства, в том числе Китайской Народной Республики.
Будучи несогласной с судебными актами суда первой инстанции и суда апелляционной инстанции, инспекция обратилась в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, указывая на нарушение судами норм материального права, а также на несоответствие обжалуемых судебных актов судебной практике, просила их отменить и принять по делу новый судебный акт, которым заявленные требования удовлетворить в полном объеме.
В частности, по мнению заявителя кассационной жалобы, сокращенное наименование общества содержит сокращение «КИТ», что представляет собой устойчивое общеизвестное буквенное сочетание, сокращенное от «Китай», вызывающее стойкую ассоциацию потребителя с участием иностранного государства в деятельности организации либо с особой значимостью деятельности данной организации в интересах иностранного государства.
При этом заявитель кассационной жалобы полагал, что судами не принято во внимание постановление Государственного комитета Российской Федерации по стандартизации и метрологии от 14.12.2001 № 529-СТ «О принятии и введении в действие Общероссийского классификатора стран мира», в котором под кодом 156 указана страна Китай, в связи с чем обозначение «КИТ», используемое в сокращенном наименовании ответчика, является производным от наименования указанного иностранного государства, что является нарушением положений подпункта 1 пункта 4 статьи 1473 ГК РФ.
Суд по интеллектуальным правам, рассмотрев довод, изложенный в кассационной жалобе, о том, что в сокращенном фирменном наименовании общества (ЗАО «Роскитинвест») включено сокращение, производное от официального наименования иностранного государства (Китайская Народная Республика), пришел к выводу, что данный довод уже был предметом исследования со стороны суда апелляционной инстанции и нашел свою оценку, в силу чего был отклонен судом кассационной инстанции.
При этом судебная коллегия отметила, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах судебного дела доказательств, которым не была бы дана правовая оценка со стороны судов, тому обстоятельству, что сокращение «Кит» представляет собой устойчивое общеизвестное буквенное сочетание, сокращенное от слова «Китай».
При указанных обстоятельствах суд кассационной инстанции пришел к выводу, что решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции являются законными и отмене не подлежат.

С документами по делу можно ознакомиться по данной ссылке.
Ларшин Р.В.,
помощник судьи

Управление внутренних дел обратилось в арбитражный суд с заявлением о привлечении предпринимателя к административной ответственности, предусмотренной частью 2 статьи 14.10 Кодекса об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ).
Суды первой и апелляционной инстанции, удовлетворяя заявленные требования и привлекая предпринимателя к административной ответственности, предусмотренной частью 2 статьи 14.10 КоАП РФ, исходили из того, что с позиции рядового потребителя обозначения, имеющиеся на контрафактном товаре (чехлах для мобильных телефонов), находящегося на реализации у лица, привлекаемого к административной ответственности, сходны до степени смешения с общеизвестными товарными знаками компании; установлены признаки контрафактности продукции; вина предпринимателя является доказанной; существенные процессуальные нарушения при производстве по делу об административном правонарушении отсутствуют.
Также суды применили нормы статьи 1508 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), сославшись, что правовая охрана общеизвестного товарного знака распространяется также на товары, неоднородные с теми, в отношении которых он признан общеизвестным, а также на то, что обозначения, нанесенные на товар, реализуемый предпринимателем (чехлы для сотовых телефонов), ассоциируется у потребителей с обладателем исключительных прав на общеизвестные товарные знаки и может ущемить законные интересы такого обладателя.
Суд по интеллектуальным правам, рассматривая настоящий спор в качестве суда кассационной инстанции, не согласился с применением судами норм статьи 1508 ГК РФ, указав, что норма части 2 статьи 14.10 КоАП РФ, учитывая административный характер правоотношений, в которых находятся государственный орган и лицо, привлекаемое к административной ответственности, не может толковаться расширительно; объективную сторону административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена частью 2 статьи 14.10 КоАП РФ, составляют действия по производству в целях сбыта либо реализации товара, содержащего незаконное воспроизведение чужого товарного знака или сходных с ним обозначений только для однородных товаров; действие пункта 3 статьи 1508 ГК РФ применяется к правоотношениям, носящим гражданско-правовой характер (например, в случае взыскания компенсации на нарушение исключительного права на общеизвестный товарный знак).
Дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции для исследования вопроса однородности контрафактного товара (чехлы для мобильных телефонов) товарам, в отношении которых зарегистрированы товарные знаки правообладателя.

Более подробно с обстоятельствами дела можно ознакомиться в карточке дела здесь.
Мельникова А.А.,
помощник судьи

Суд по интеллектуальным правам счел, что лицензионный договор является заключенным. Пусть даже в нем самом и в приложениях к нему отсутствует условие о размере причитающегося лицензиару вознаграждения или порядке его определения.
В соответствии с ГК РФ при отсутствии в возмездном лицензионном договоре условия о размере вознаграждения или порядке его определения договор считается незаключенным.
Между тем в спорном случае лицензионный договор фактически исполнялся сторонами. Между ними не было спора о его заключенности.
Таким образом, непосредственно сами стороны совместными действиями по исполнению лицензионного договора и отсутствием каких-либо претензий друг к другу подтверждают его заключенность.

Относительно доказательств, подтверждающих заинтересованность истца в досрочном прекращении правовой охраны товарного знака ответчика, Президиум Суда по интеллектуальным правам отметил т. ч. следующее.
Само по себе наличие выписки из ЕГРЮЛ, содержащей информацию об осуществлении юрлицом определенных видов хозяйственной деятельности данной организации, не свидетельствует о том, что они фактически ведутся.
Соответственно, такая выписка еще не подтверждает заинтересованность организации в досрочном прекращении правовой охраны товарного знака.

Суд по интеллектуальным правам в качестве суда кассационной инстанции оставил в силе постановление суда апелляционной инстанции, который отменил решение суда первой инстанции о привлечении общества к административной ответственности за незаконное использование чужого товарного знака.
Обстоятельства дела: В связи с обращением заявителя в ходе проведённой проверки полицией было установлено, что общество при заключении с арендатором дополнительного соглашения к договору аренды использовало принадлежащий заявителю товарный знак, о чем свидетельствует абзац следующего содержания (пункт 6 дополнительного соглашения): «Дополнить п. 1.1. Основного договора словами помещение в ТЦ «Три Кота» 4 очередь», на основании чего полиция обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении общества к административной ответственности, предусмотренной частью 1 статьи 14.10 КоАП РФ.
Как установлено судами, общество передало предпринимателю в аренду помещение, расположенное в торговом центре «Три Кота», однако заявитель посчитал, что таким образом общество нарушило его исключительные права на товарный знак.
Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные требования, исходил из того, что материалами дела подтверждается наличие в действиях общества состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 14.10 КоАП РФ.
Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, поскольку пришел к выводу об отсутствии события и состава вменяемого правонарушения, что в соответствии со статьей 24.5 КоАП РФ, является обстоятельством, исключающим производство по делу об административном правонарушении.
Апелляционный суд указал, что в рассматриваемом случае материалами дела не подтверждается факт незаконного использования обществом чужого товарного знака, поскольку наличие в дополнительном соглашении наименования торгового центра, в котором расположено сдаваемое в аренду помещение, не является доказательством незаконного использования товарного знака, правообладателем которого является заявитель.
Суд по интеллектуальным правам, обратил внимание на то, что спорный товарный знак является комбинированным обозначением, таким образом, признал обоснованным вывод суда апелляционной инстанции о том, что в тексте дополнительного соглашения отсутствует изображение товарного знака заявителя, а имеется лишь указание на местонахождение сдаваемого в наём имущества, что исключает общественную опасность вменяемого обществу деяния, и введение в гражданский оборот без разрешения правообладателя сходного с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован.

С полным текстом постановления можно ознакомиться, перейдя по ссылке.

Суд по интеллектуальным правам в качестве суда кассационной инстанции оставил в силе решение суда первой и постановление суда апелляционной инстанций по кассационной жалобе компании.
Обстоятельства дела: Компания обратилась к обществу с иском о взыскании компенсации за незаконное использование элементов фирменного стиля торговых павильонов, схожих до степени смешения с интерьерами ресторанов.
Как установлено судами, истец является обладателем исключительных прав на патент на промышленный образец.
Согласно материалам дела, между компанией и обществом были подписаны предварительные договоры, по условиям которых компания передает обществу право использования комплекса исключительных прав, обеспечивающих организацию и эксплуатацию ресторанов.
Стороны договорились заключить основные договоры коммерческой концессии, установив, что обязательства из будущих договоров коммерческой концессии возникнут у сторон настоящих договоров с даты заключения договоров коммерческой концессии.
Основные договоры коммерческой концессии вступают в силу с момента их обязательной регистрации в Роспатенте.
Между тем, обществом в адрес компании был направлен меморандум о прекращении сотрудничества, и уведомление о демонтаже знаков индивидуализации в ресторанах общества, а также прекращении использования объектов исключительных прав истца. Компания подтвердила факт окончания работы по проекту, направив в адрес общества соглашение о расторжении договоров.
Общество сообщило компании о невозможности подписания соглашений о расторжении договоров ввиду прекращения предварительных договоров, поскольку они прекратили свое действие в силу закона, а также о том, что деятельность ресторанов с использованием знаков индивидуализации компании обществом прекращена.
Компания обратилась к обществу с предложением организовать осмотр и подписание актов об отсутствии использования её исключительных прав.
По итогам осмотра сторонами были подписаны акты об отсутствии фактов использования обществом исключительных прав компании.
В связи с тем, что обществом, по мнению истца, незаконно используется фирменный стиль торговых павильонов, который является схожим до степени смешения с интерьерами торговых павильонов, компания обратилась в арбитражный суд с рассматриваемым иском.
Суд первой инстанции, оставленный без изменения судом апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении исковых требований, исходил из того, что компанией не доказано использование обществом патентных прав компании на промышленный образец, а также наличие у компании авторских прав на фирменный стиль и его незаконное использование обществом.
Суды, определив, что истцом запатентован промышленный образец как способ организации торгового пространства в соответствии со всеми перечисленными в патенте признаками, пришли к выводу о несовпадении соответствующих интерьерных решений ресторанов общества и компании, а также установили, что истцом не доказано использование обществом принадлежащего ему патента в интерьерах ответчика по смыслу приведенных норм гражданского законодательства.
Суды также констатировали, что в перечне результатов интеллектуальной деятельности, подлежащих передаче по договорам концессии, патент компании на промышленный образец не значился, доказательств его передачи пользователю – обществу в материалы дела представлено не было.
Таким образом, суды пришли к выводу, что истцом не доказан факт использования ответчиком соответствующего результата интеллектуальной деятельности (патента на промышленный образец) без согласия правообладателя.
Суды также пришли к выводу о том, что истец, обращаясь с иском о защите исключительного права на фирменный стиль, не представил доказательств принадлежности ему такого права, а также существование такого объекта правовой охраны, что исключает возможность удовлетворения его требований.
Суд по интеллектуальным правам в отсутствие оснований для отмены судебных актов, указал, что поскольку договоры коммерческой концессии сторонами заключены и зарегистрированы в Роспатенте не были, а также что компанией и обществом были подписаны акты об отсутствии фактов использования исключительных прав, материально-правовых оснований для предъявления исковых требований к обществу у компании не имеется.

С полным текстом постановления можно ознакомится, перейдя по ссылке.

На основании ГПК РФ суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму на случай неисполнения судебного акта об исполнении обязательства в натуре (т. н. судебная неустойка).
К судебной неустойке, установленной вступившим в силу решением суда, не применяется статья ГК РФ об уменьшении неустойки в случае ее явной несоразмерности последствиям нарушения.
На это обратил внимание Суд по интеллектуальным правам.
Такое уменьшение возможно только в отношении неустойки, установленной законом или договором.
Размер судебной неустойки изначально определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения.

ГК РФ запрещает отчуждение исключительного права на товарный знак по договору, если оно может явиться причиной введения потребителя в заблуждение относительно продукции или ее изготовителя.
Исходя из позиции СК по экономическим спорам ВС РФ, это правило применяется не только при наличии свершившегося факта введения потребителя в заблуждение, но и при доказанности наличия самой угрозы наступления подобного последствия.
Как указала Коллегия, данные нормы под введением в заблуждение понимают случаи, когда информация о продукции, содержащаяся в товарном знаке, перенесенная на нового владельца, может создать искаженное представление о товаре или его производителе, способное повлиять на решение потребителя.

16 февраля 2017 года состоялась ежегодная конференция ОКЮР по интеллектуальной собственности, во время которой ведущие специалисты, представители Роспатента, Суда по интеллектуальным правам и Государственной Думы обсудили вопросы построения эффективной системы средств индивидуализации компании и борьбы с ее нарушителями, а также поделились опытом в построении охраны бренда.

А.К. Нестеренко, президент ОКЮР, в приветственном слове обратила внимание на то, что репутация и имя компании являются одними из ее главных ценностей и грамотно скомплектованный портфель средств индивидуализации в комплексе с продуманным механизмом их защиты, способны содействовать росту стоимости компании и обеспечить ее устойчивость в жесткой конкурентной борьбе.

В.А. Химичев, председатель судебного состава Суда по интеллектуальным правам, рассказал о ключевых тенденциях в судебной практике, связанной с защитой прав на средства индивидуализации. В частности, о позициях Суда по интеллектуальным правам относительно дел о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака при банкротстве правообладателя, о том, что символическое использование товарного знака в делах о прекращении правовой охраны товарного знака в связи с неиспользованием следует рассматривать как злоупотребление правом.

Л.Л. Кирий, заместитель руководителя Роспатента, отметила, что приоритетной задачей Роспатента является сокращение сроков рассмотрения заявок на товарные знаки и промышленные образцы.

В.О. Калятин, главный юрист по интеллектуальной собственности РОСНАНО,в докладе"Выбор стратегии защиты бренда" порекомендовал использовать комплекс механизмов средств индивидуализации и рассмотрел ихплюсы и минусы. Также своим опытом поделились выступающие на конференции представители российских и международных компаний, в том числе: Сбербанка России, CANON, Нестле, Газпром нефть, Юнилевер Русь, Mercedes-Benz и др.

Финальным стало выступление О.A. Рузаковой, заместителя руководителя аппарата Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству, в котором она обратила внимание на недостаточное правовое регулирование в Российской Федерации таких средств индивидуализации, встречающихся в зарубежных правопорядках, как географические указания и указания происхождения товара. По мнению докладчика, развитие механизмов защиты такого рода обозначений было бы полезным и для России. О.A. Рузакова рассказала аудитории о законопроектах в сфере интеллектуальной собственности, которые будут рассматриваться весной этого года.

Редакция журнала планирует разместить подробный пост-релиз конференции ОКЮР в ближайшем выпуске Журнала Суда по интеллектуальным правам.