Истец просил досрочно прекратить правовую охрану товарного знака вследствие его неиспользования на протяжении более 3 лет.
Суд по интеллектуальным правам отказал в иске. Он пришел к выводу, что представленные доказательства подтверждают использование товарного знака под контролем правообладателя в течение 3 лет, предшествующих подаче иска. При этом было отмечено, в частности, следующее.
В отношении исключительного права на товарный знак последовательно совершался ряд сделок.
Ответчик (ООО) является правообладателем товарного знака на основании вступившего в законную силу судебного решения. Этим решением первая из указанных сделок (договор между ответчиком и ЗАО) признана недействительной в связи с нарушением порядка ее корпоративного одобрения.
Товар, маркированный товарным знаком, производился и вводился в гражданский оборот тем ЗАО, а не ответчиком. Но это не свидетельствует о том, что использование товарного знака не подтверждено.
В Государственный реестр товарных знаков и знаков обслуживания вносились сведения о различных правообладателях товарного знака (в связи с совершением сделок по передаче исключительных прав).
Непризнание использования товарного знака при рассмотрении вопроса о досрочном прекращении его правовой охраны лицами, указанными в качестве правообладателей в госреестре, по сути нивелирует процедуру применения последствий недействительности сделки и возврата исключительных прав на него лицу, утратившему исключительное право в силу корпоративного конфликта. Следствием такого непризнания является прекращение правовой охраны исключительного права по требованию заинтересованного лица.
Кроме того, ответчик, ЗАО и еще одна организация, которая также некоторое время значилась правообладателем, являются аффилированными лицами. Соответственно, в любом случае использование товарного знака осуществлялось аффилированными с правообладателем лицами, т. е. под его контролем.
Судом установлен факт использования товарного знака концессионером. Договор коммерческой концессии не признан недействительным, недобросовестности или аффилированности концессионера с названными лицами не усматривается. На добросовестного концессионера не могут возлагаться риски последствий нарушения ООО, его участниками и органами управления требований, предусмотренных Законом об ООО и определяющих, прежде всего, внутренние отношения в обществе.

Правовая охрана бренда компании была признана недействительной из-за обращения в Роспатент учреждения (НКО).
Спорный товарный знак включал в себя то же словесное обозначение, что и наименование данного учреждения (зарегистрированного ранее, нежели бренд).
Компания, не согласившись с таким решением, обратилась в суд.
Суд по интеллектуальным правам счел решение правомерным и пояснил следующее.
По ГК РФ определенные обозначения не могут быть зарегистрированы в качестве брендов в отношении однородных товаров.
Это обозначения, тождественные или сходные до степени смешения с охраняемым фирменным наименованием или коммерческим обозначением (их отдельными элементами) либо с наименованием зарегистрированного селекционного достижения, права на которые возникли у иных лиц ранее даты приоритета регистрируемого бренда.
В соответствии с ранее сформулированной позицией Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ право на фирменное наименование возникает только у юрлица, являющегося коммерческой организацией.
По Закону о НКО наименования некоммерческих организаций не являются средством индивидуализации юрлиц в смысле приведенных норм ГК РФ.
Между тем российский законодатель понимает фирменное наименование как средство индивидуализации юрлица - участника предпринимательского оборота, т. е. самого субъекта права.
Индивидуализация субъекта права - это сфера действия личных неимущественных прав. При этом нельзя отрицать, что фирменное наименование влияет на спрос на товары, работы или услуги, связи с контрагентами и партнерами юрлица, формирует его деловую репутацию.
Таким образом, фирменное наименование обладает определенной имущественной ценностью и выступает своеобразным нематериальным активом так же, как и тесно связанная с ним деловая репутация.
Причем подобное же влияние способно оказывать и наименование в отношении НКО.
Наличие собственного имени является обязательным качеством участника товарооборота, т. к. позволяет отличать определенную НКО от других участников.
Законодатель указал на исключительное право использования наименования некоммерческой организации, тем самым особо обозначив его приоритет и значимость для НКО.
С учетом этого к спорным правоотношениям по аналогии закона можно применить упомянутые нормы ГК РФ о запрете на регистрацию определенных брендов.

В таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности включен товарный знак "FERODO".
Приведены сведения о товарном знаке. Так, правообладателем является Федерал-Могул Фрикшн Продактс Лимитед (Federal-Mogul Friction Products Limited). Насчитывается 18 уполномоченных импортеров. В их числе - ООО "Авто-Сити", ООО "БТАвто", ООО "Автокомпания", ООО "Мессина", ООО "Вектор Авто". Лицензиатов не имеется.
Срок принятия мер, связанных с приостановлением выпуска товаров с указанным товарным знаком - 27 октября 2015 года.

В таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности включены товарные знаки "Я САМАЯ".
Приведены сведения о товарных знаках. Так, правообладателем является ООО "КОТТОН КЛАБ ИНВЕСТМЕНТ", уполномоченным импортером - ООО "Внешторг", лицензиатами - ООО "КОТТОН КЛАБ" и ООО "Торговая Компания "МАРАЛ-ТРЕЙД".
Срок принятия мер, связанных с приостановлением выпуска товаров с указанным товарным знаком - 22 апреля 2015 года.

Таможенный орган установил, что ввозимый товар маркирован товарным знаком. Право на его использование предоставлено декларанту в соответствии с лицензионным соглашением. По мнению таможенного органа, лицензионные платежи, причитающиеся правообладателю, являются условием продажи ввозимого товара и поэтому включаются в его таможенную стоимость.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ согласилась с таким выводом.
Соглашением об определении таможенной стоимости товаров, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза, предусмотрено следующее. При определении таможенной стоимости ввозимых товаров по стоимости сделки с ними к цене, фактически уплаченной (подлежащей уплате) за эти товары, добавляются лицензионные и иные подобные платежи за использование объектов интеллектуальной собственности (включая платежи за патенты, товарные знаки, авторские права), которые относятся к ввозимым товарам и которые прямо или косвенно произвел или должен произвести покупатель в качестве условия продажи товаров, в размере, не включенном в цену, фактически уплаченную или подлежащую уплате за них.
Из представленных доказательств видно, что при дальнейшей реализации товара в России декларант будет обязан вносить лицензионные платежи правообладателю. При этом условия лицензионного соглашения свидетельствуют об осуществлении правообладателем косвенного контроля за процессом производства товара иностранным продавцом-производителем и его продажи. А сам иностранный продавец-производитель указан в лицензионном соглашении как изготовитель. Кроме того, по условиям лицензионного соглашения декларант обязан внести правообладателю предварительный платеж в качестве минимальной гарантии уплаты лицензионных платежей.
Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что внесение лицензионных платежей является условием продажи декларантом на территории России товара, приобретенного у иностранного продавца-производителя. При этом в России покупатели товара косвенно должны будут осуществлять его оплату с учетом затрат декларанта на лицензионные платежи, причитающиеся правообладателю.
Таким образом, лицензионные платежи за право продажи ввозимого товара на территории России подлежали включению в его таможенную стоимость.
Вывод нижестоящих судов о том, что лицензионные платежи подлежат внесению за право перепродажи ввозимых товаров на территории России, является ошибочным.

Предлагаем Вам ознакомиться с видеозаписью интервью с судьей Суда по интеллектуальным правам Булгаковым Д.А. Интервью посвящено вопросам применения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении споров о защите прав на результаты интеллектуальной деятельности. В интервью раскрываются некоторые правовые позиции Европейского Суда по правам человека, выработанные в отношении защиты интеллектуальной собственности.

20 марта 2015 года состоялось заседание рабочей группы Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам, на котором обсуждались вопросы применения норм процессуального и материального права в спорах о досрочном прекращении правовой охраны товарных знаков.
Так, на заседании рассматривались вопросы учета однородности товаров и услуг при установлении обстоятельств использования товарного знака при рассмотрении споров о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования.
Обсуждению подверглись два основных подхода:
1) правообладатель для того, чтобы была сохранена правовая охрана товарного знака в отношении конкретного товара, должен доказать фактическое использование товарного знака именно в отношении этого товара. При установлении обстоятельств использования оспариваемого товарного знака принцип однородности товаров и услуг не применяется;
2) при доказанности использования товарного знака в отношении одного товара (услуги) должна быть сохранена правовая охрана также и в отношении однородных товаров (услуг).
При рассмотрении данных вопросов было затронуто понятие «конечный продукт».
Также на заседании обсуждались процессуальные институты, выраженные в положениях ст.ст. 46, 47, 48 Арбитражного процессуального кодекса РФ. В частности, рассматривался вопрос о том, с использованием каких процессуальных институтов возможно появление в ходе начавшегося процесса нового правообладателя – на основании ч. 5 ст. 46, ч. 2 ст. 47 (привлечение соответчика), или ч. 1 ст. 47 (замена ненадлежащего ответчика), или ст.48 (процессуальное правопреемство) Арбитражного процессуального кодекса РФ, в делах, связанных с досрочным прекращением правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования.





Вы можете ознакомиться с видеозаписью заседания, пройдя по ссылке.

Истец просил взыскать компенсацию за нарушение исключительного права на использование персонажа известного мультсериала. Иск был удовлетворен частично (суд уменьшил сумму компенсации).
Ответчик обратился с заявлением о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителя.
Апелляционная инстанция частично удовлетворила данное заявление.
Но Суд по интеллектуальным правам не согласился с ее выводами.
Судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны. Если иск удовлетворен частично, судебные расходы относятся на лиц, участвующих в деле, пропорционально размеру удовлетворенных требований.
В спорном случае удовлетворение исковых требований в части не связано с обоснованностью доводов, приведенных ответчиком в своих возражениях по существу исковых требований.
Взыскивая компенсацию в минимальном размере (10 тыс. руб. вместо заявленных истцом 50 тыс. руб.), суд исходил из доказанности нарушения ответчиком исключительного права и руководствовался принципами разумности, справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения.
Решение суда о взыскании компенсации не может считаться принятым в пользу ответчика, поскольку последний признан нарушителем исключительных прав. И именно к нему применена мера ответственности в виде выплаты компенсации.
Судебное решение о признании ответчика нарушителем прав истца является основанием для возникновения у ответчика обязанности не допускать использование исключительных прав без разрешения правообладателя. Данное обстоятельство и предопределяет, в пользу кого принят судебный акт.
Таким образом, решение по делу вынесено в пользу истца. При этом возражения ответчика по существу исковых требований признаны судом необоснованными. Поэтому оснований для возмещения ответчику судебных расходов не имеется.

Суд по интеллектуальным правам 10 марта 2015 года рассмотрел кассационную жалобу в рамках дела № А60-26398/2014  по заявлению таможенного органа о привлечении общества с ограниченной ответственностью «Логистик Трейд» (далее – общество «Логистик Трейд») к административной ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 14.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, за незаконное использование чужого товарного знака.
Решением суда первой инстанции заявленные требования удовлетворены. При этом суд исходил из доказанности наличия в действиях общества «Логистик Трейд» состава вмененного административного правонарушения.
Постановлением апелляционного суда решение суда первой инстанции отменено в удовлетворении заявленных требований отказано.
По мнению суда апелляционной инстанции, нанесенные на упаковку наборов, ввезенных ответчиком, слова «бабочки» и «бабочка» использованы в качестве общеупотребительного названия насекомого для создания стилистического изображения которого, и предназначены ввезенные наборы для творчества. Данные обстоятельства, как указывается в обжалуемом постановлении суда апелляционной инстанции, не подтверждают направленность действий общества «Логистик Трейд» на введение в оборот товара с использованием обозначения, сходного до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком другого юридического лица.
Суд кассационной инстанции с указанными выводами суда апелляционной инстанции не согласился, постановление апелляционного суда отменил, оставив в силе решение суда первой инстанции.

С документами по делу № А60-26398/2014  можно ознакомиться здесь.

Березина А.Н.,
помощник судьи Суда по интеллектуальным правам

Суд по интеллектуальным правам постановлением от 27 февраля 2015 отменил решение Арбитражного суда города Москвы от 10 апреля 2014 по делу № А40-188836/2013 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03 октября 2014 в части удовлетворения исковых требований к компании Сан Фармасьютикл Индастриз Лимитед / Sun Pharmaceuticals Industries Limited с передачей дела в указанной части на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Рассматривался спор о запрете ответчикам (российской и иностранной компаниям) использовать словесное обозначение для индивидуализации товаров 5-го и услуг 35-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков, в том числе вводить в гражданский оборот на территории Российской Федерации лекарственные препараты с размещенным на них (этикетах, упаковках) обозначением, сходным до степени смешения с указанным товарным знаком, осуществлять ввоз на территорию Российской Федерации, предложение к продаже, продажу, хранение для цели продажи, перевозку для цели продаж, использовать на документации, связанной с введением таких лекарственных препаратов в гражданский оборот.
Как указал Суд по интеллектуальным правам, факт аффилированности ответчиков не исключает необходимости установления судами, какие конкретно противоправные действия были совершены каждым из ответчиков.
Судами не было учтено, что применительно к спорным правоотношениям поставка и ввоз являются понятиями не тождественными и имеют не одинаковые правовые последствия для спора правообладателя товарного знака с лицом, которому вменяется ввод в гражданский оборот контрафактных товаров.
Кроме того судом кассационной инстанции было отмечено, что из судебных актов не усматривается исследование судами вопроса осуществлял ли ответчик (иностранная компания) на территории Российской Федерации предложение к продаже, продажу, хранение для цели продажи, перевозку для цели продаж товаров под спорным обозначением, использовала ли он спорное обозначение на документации, связанной с непосредственным введением спорных лекарственных препаратов в гражданский оборот на территории Российской Федерации.
При этом Суд по интеллектуальным правам указал, что по смыслу пункта 2 статьи 1484 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1515 того же Кодекса подготовка к таким действиям посредством прохождения обязательных в силу закона административных процедур, связанных с сертификацией, регистрацией и т.п. лекарственного средства, а также изготовление упаковки и инструкции по применению на территории иного государства, правовая охрана спорного товарного знака на которой не распространяется, не являются деликтом, если указанные действия не сопровождают непосредственное введение спорных товаров в гражданский (коммерческий) оборот лицом, в отношении которого заявлены требования гражданско-правового характера, направленные на пресечение нарушений исключительных прав истца. Такие действия следует расценивать как подготовительные.
Направляя дело на новое рассмотрение, суд указал на необходимость судам, в том числе, установить круг обстоятельств, непосредственно связанных с введением спорного товара в оборот и оценить представленные иностранной компанией доказательства.

Публикацию мотивированного текста постановления можно посмотреть в карточке дела С01-40/2015.